ДИСКОГРАФИЯ

Дирижирует Сергей Кусевицкий

Людвиг ван Бетховен. Симфония №3 «Героическая» Op. 55

[1] I. Allegro con brio

[2] II. Marcia Funebre (Adagio Assai)

[3] III. Scherzo (Allegro Vivace)

[4] IV. Finale (Allegro Molto/Poco Andante/Presto)

Сергей Кусевицкий. Лондонский филармонический оркестр

Запись произведена фирмой “HMV” 7 сентября 1934 года. Номера по каталогу “Victor” 8668-8669 (87919-87922), 8670-8671 (87923-87926), 8672A (87927), 8672B-8673 (87928-87930)

Сергей Прокофьев Симфония №1 Op.25 «Классическая»

[5] IV. Finale (Molto Vivace)

Любовь к трём апельсинам

[6] Скерцо и марш

Сергей Кусевицкий. Бостонский симфонический оркестр

Запись произведена совместно фирмами “HMV” и “Victor” в 1929 г. Номера по каталогу “HMV” 7197A, 7197B

Ремастеринг 2002, Анатолий Лихницкий

Об оживлении старых звукозаписей

Почему мы проявляем интерес к звукозаписям начала XX века? Уж конечно, не из желания познакомиться с музыкальным произведением – для этого достаточно прослушать свободную от искажений и шума современную запись. Старые грамзаписи ценны тем, что в них хорошо сохранились особенности великих музыкальных интерпретаций начала прошлого века. В этом вы можете убедиться, прослушав пластинки того времени на акустическом граммофоне. Но отчего же так скучны те же записи, переизданные на компакт-дисках?

Причина кроется в том, что перенос исторических записей на компакт-диски сопровождается реставрацией, которая по сути сводится к комфортизации их звучания. Под комфортизацией я понимаю удаление из фонограммы шума, щелчков, дребезга и искажений. К сожалению, комфортизация практически всегда достигается ценой утраты нюансов музыкальной интерпретации, то есть за счёт живой сущности музыки. За примерами далеко ходить не надо: в стремлении уменьшить шум и нелинейные искажения полосу воспроизведения от 30 до 10000 Гц, типичную для грамзаписей на 78 об/мин, сужают до 100-2500 Гц; убирая щелчки, а также пытаясь ещё и ещё снизить зашумленность записи, применяют специальные компьютерные программы, в том числе предназначенные для подавления щёлчков и дребезга, а также хорошо известные звукорежиссёрам «шумодавы». Так как подобные программы принципиально на способны разделять в фонограмме шумы и полезный сигнал, вместе со щелчками и шумом из фонограммы «выплёскивается» живая сущность музыки или, что ещё хуже, она заменяется другой.

Почему же при реставрации старых записей приоритетным направлением остаётся комфортизация звучания? Связано это с заметностью для большинства слушателей прироста комфортности, тогда как утрата музыкой её живой сущности заметна лишь немногим. Этот факт имеет психологическое объяснение. Дело в том, что восприятие нюансов интерпретации и вся сложная работа по её «перевариванию» происходит очень медленно и исключительно в подсознании слушателя, тогда как комфортность звучания мгновенно оценивается сознанием. Именно эту особенность нашего восприятия можно считать главной причиной распространения среди музыкальных продюсеров веры в необходимость реставрации старых записей.

Для осуществления реставрации студии были дооснащены сложнейшим и дорогостоящим оборудованием. Это неизбежно повлекло за собой чудовищное усложнение тракта записи, ставшее причиной катастрофического увеличения пути музыкального сигнала. В результате студийный тракт стал буквально лобным местом для музыки. В центре его оказался компьютер, переоборудованный аудиоинженерами в главный морг, где хранятся и обрабатываются трупы музыки. Именно с его помощью звукорежиссёры-реставраторы окончательно умерщвляют музыку, а затем гримируют её под живую.

Эта апокалипсическая история натолкнула меня на мысль провозгласить альтернативную общепринятой концепцию переноса старых записей на компакт-диски.

Основные положения этой концепции:

1. То, что нам удаётся извлечь из канавки грампластинки с помощью иглы звукоснимателя, на самом деле есть наибольшее «количество музыки» - в ходе дальнейшей обработки она может только уменьшаться. Исходя из этого, единственным резервом для улучшения качества переноса грамзаписи на компакт-диск является максимальное сокращение пути музыкального сигнала (исключение из тракта всех лишних звеньев), а также повышение музыкальной прозрачности тех звеньев, без которых обойтись нельзя. Я имею в виду считывающую иглу, звукосниматель, усилитель-корректор, АЦП и устройство для записи звукового сигнала в цифровой форме. Таким образом, перечисленные звенья тракта записи необходимо сделать совершенными, других звеньев при этом просто не должно быть.

2. Следует окончательно отказаться от комфортизации старых записей с применением компьютера. Всё, на что способен компьютер в смысле отделения музыки от помех, человеческий мозг сделает гораздо лучше и, главное, бережнее по отношению к музыке, хотя при этом он непременно выразит недовольство чувством дискомфорта, которое сопутствует прослушиванию неотреставрированной записи.

3. Оперы и симфонии, выпущенные на старых грампластинках, по чисто техническим соображениям записывались в виде последовательности 4-5-минутных кусочков произведения. Причём в старое время никто не выражал недоумения по поводу того, что фрагменты приходилось слушать поочерёдно и даже с перерывами на перестановку пластинок. Учитывая это, музыканты прошлого исполняли упомянутые кусочки, стараясь передать в них ощущение целого произведения.

Для того чтобы сохранить это «ощущение целого», в предлагаемой записи фрагменты частей музыкального произведения состыкованы между собой не так, как этого требует партитура, а так, как это было сделано на грампластинках.

Мастер-диск исторической записи, предлагаемой вашему вниманию, был выполнен в строгом соответствии с изложенной выше концепцией с применением следующего оборудования: проигрывателя с роликовым приводом, звукоснимателя, уравновешенного пружинным противовесом с головкой, работающей на основе принципа «подвижного железа», а также RX-корректора, изготовленного из деталей немецкого производства 1930-40-х годов. Для аналого-цифрового преобразования и последующей записи был использован усовершенствованный CDX-R-рекордер.